Сияющий вакуум - Страница 111

111

— Конечно, — сказал Кински. Широкая улыбка идиота, глотнувшего увеличенную дозу наркотика, исказила его лицо. — Пойдемте вниз. Я могу запустить аппарат. Но не отсюда же? Он запускается из бункера.

— А где бункер?

— Там. — Кински сел на полу и весело похлопывал по ковру ладонью. — Внизу.

Дверь прогибалась и трещала под ударами пуль. Лишь на мгновение отвлекшись, легким движением мысли Филипп Костелюк устроил свалку на лестнице и в проходах. На ближайшие несколько минут он был застрахован.

Двери в этот кабинет не так-то просто взломать. На крыше драка. Ему удалось подчинить полностью только одного из бравых пилотов, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы нейтрализовать остальных.

Оставалась последняя проблема: как спуститься вниз, в бункер. И проблема эта была неразрешима.

* * *

Сладость во рту и разноцветный туман, вдруг окутавший комнату, обескуражили Филиппа. Пытаясь понять логику президента, он проникал в его мозг все глубже и глубже и вдруг перестал ощущать собственное тело. Лицо Земфиры качнулось за дымной шумящей завесой и пропало. Филипп будто падал в бездонную пропасть.

Он падал медленно, с удовольствием. Падал, теряя зрение и слух. По его телу скользили теплые потоки, потом возникли множащиеся голоса:

— Биржа в Токио рухнула… В Париже валютный кризис… Доллар растет… — Голоса были сухие, официальные, мужские и женские. — Студенческая демонстрация разогнана… В Монте-Карло объявлено чрезвычайное положение… Кандидатура, выставленная банком, утверждена в Москве. Наводнение в Турции… В Пекине!.. В Берлине!.. В Лондоне!..

И вдруг на Филиппа выплыло прямо из тумана большое лицо мэра Москвы Петра Сумарокова. Сумароков был уже мертв, во лбу у него зияла кровавая отметина от пули, но губы еще шевелились. Губы складывались в одно слово:

— Отдай!.. — В голове звенело. — Отдай! Отдай!.. Под расписку в мэрию…

Туман повернулся, и стало видно, что тела у мэра тоже нет, а большая голова просто насажена на острую верхушку Эйфелевой башни.

Испытав приступ страха, Филипп попятился и крикнул, уже не понимая ничего:

— Уберите башню! Уберите мэра! Он умер! Умер!

И тут рядом послышался детский насмешливый голос:

— Этого ничего нет, мистер. Вы вместе с президентов залипли в наркотик.

— А что есть? — ощупью находя руку маленького Джонни, спросил Филипп. — Что на самом деле происходит?

— Дверь ломают.

— Еще что?

— Президент лежит закатив глаза. Балдеет босс.

— Еще?

— Центральный пульт отключился. Семена на город падают. Одно упало прямо на площадь рядом. Дырка в площади. Весь асфальт разворотило, это бывает, мистер. Иногда в семенах оказываются бомбы или взрывчатка. Хорошо разворотило, до самых подвалов. Все лесенки вывернуло наружу.

— Я ничего этого не вижу, — признался Филипп. — Джонни, у тебя есть что-нибудь с собой? Что-нибудь, — способное вычистить из меня наркотик.

— Пять долларов, мистер.

Разноцветный туман слегка поредел, за ним уже можно было различить светящийся прямоугольник окна и кусочек письменного стола. Филипп Костелюк взмахнул руками и закричал:

— Земфира, дай ему пять долларов! У тебя в кармане всегда есть мелочь. Я должен избавиться от наваждения. Я как слепой! Ничего не вижу, кроме тумана.

Сознание вернулось. Таблетка, вложенная ему в рот, оказалась почему-то горько-соленой. Филипп Костелюк сел на полу. По лицу градом стекал пот.

Отер лицо ладонями, посмотрел — на руках кровь. Выпуклое стекло лифта лопнуло, и осколки поблескивали по всему ковру.

Земфира, бледная и сосредоточенная, посреди кабинета. В руке женщины вздрагивал смешной газовый пистолет. Он повернулся и увидел, что на двери вспыхивают яркие точки. Охрана пыталась разрезать металлическую дверь лучом облитератора. Время было упущено.

ПАДЕНИЕ

Действительно, площадь возле здания выглядела как после налета вражеской авиации. Держась за стену, Филипп поднялся и подошел к окну. Снизу поднимался панический ужас разбегающихся людей. Посредине площади, уперев одну босую ногу в здание слева, а другую в здание справа, стояла гигантских размеров синяя женщина. Голова женщины доходила почти до двухсотого этажа. Совсем рядом с окном развевались ее волосы, каждый с палец толщиной, похожий на черный, жирный канат.

Дверь затрещала. Голоса охранников в коридоре, белые полосы в небе над городом. Все-таки после наркотика в сознании Филиппа еще было не все в порядке. Голова немного кружилась.

Он услышал, как истошно закричала Земфира, и в это же время новая волна страха поднялась снизу. Гигантская женщина повернулась и плечом задела небоскреб.

С грохотом посыпались стекла, полетели вниз выпавшие из своих гнезд бетонные блоки. Здание накренилось, письменный стол проехал через кабинет, ударил в подоконник, выбил его и тоже полетел вниз.

— Они сейчас сломают дверь, — визжала Земфира, зачем-то без всякого смысла выпуская из своего пистолета шипящие газовые струи. — Нужно что-то сделать!

Ужас, накатывающийся волнами снизу, оттолкнул Филиппа от края, как упругая резиновая подушка. Оторвав какой-то провод, он дотянулся до безжизненной руки Измаила Кински, лежащего возле стены, и накрепко привязал ее к своей руке.

— Да сделай же что-нибудь, Филипп! — истошно визжала женщина, кажется теряющая рассудок.

— Мистер! — попросил негритенок, оказавшийся рядом. Его лицо лоснилось от пота. — Мистер, если вы сделаете что-нибудь радикальное, я верну вам ваши пять долларов.

111