Сияющий вакуум - Страница 35

Только теперь Филипп понял, что помешало ему использовать ЛИБ. Люди в белых шубах и белых шапках, кажется, не хотели драться за свою жизнь, они просто садились на землю возле своих догорающих шатров и замирали. Они будто пели хором неслышимую погребальную песню. И эта собственная песня парализовала их, она же парализовала и способности Филиппа.

Большой железный куб рации, оставшийся на месте одного из шатров, продолжал работать. Рация была настроена на ближний перехват, и из хаоса приказов, из клубка разговоров, ведущихся между танками, можно было понять: к поселку с большой скоростью приближается какое-то бронетанковое подразделение. Район готовили к жестокой зачистке.

Ариса ходила по поселку, погруженному в погребальное пение. Она будто забыла о муже, она подходила то к одному замершему человеку, то к другому, пыталась потрясти за плечо, ударить кулаком, но все бесполезно. Среди высоких сугробов эти люди теперь и сами были похожи на сугробы. Какой-то древний инстинкт самоуничтожения сработал во всем племени разом. Никто из них не хотел больше жить.

* * *

Рыжая лошадь, приведенная Миладой, испуганно била копытом, и женщинам никак не удавалось запрячь животное в сани. Филипп Костелюк подошел к Арисе. Он положил руку на ее плечо и сказал:

— Пойдем. Пойдем со мной. Ты уже ничем не сможешь им помочь.

Ариса даже не шевельнулась. Она так же, как и остальные, медленно опустилась на корточки, ее голос включился в общее неслышимое пение, и она замерла. Глаза женщины стали безучастными и пустыми.

— Быстрее! В сани! — крикнула Милада, уже замахиваясь кнутом. — Давайте!

Филипп посмотрел. За огнем по полю приближалась бригада зачистки. На заднем плане высоко вздымалась снежная пыль, там была танковая колонна. Впереди несколько легких бронемашин, а со всех сторон, с трудом различимые на большом расстоянии, похожие на кривые коричневые черточки, шли пехотинцы.

Филипп подхватил на руки свою окаменевшую жену и при помощи Земфиры втянул ее в сани. Кнут со свистом ударил по спине дрожащего жеребца. Тот захрапел и кинулся вперед.

— Кажется, нам не уйти. — Жанна показывала на небо. — Мы все умрем теперь, да?

Жанна, как маленькая напуганная девочка, уткнулась лицом в живот Филиппа.

Наступающие били по догорающему селению длинными очередями, не жалея пуль. Снег вокруг саней кипел, а высоко над пустыней одна за другой явственно обозначились серебряные маленькие точки, это были реактивные истребители, снабженные прибором локального бомбометания.

Ноги жеребца глубоко проваливались в мокрый снег, и сани двигались слишком медленно, но по мере того как они удалялись от пылающих шатров, похоронное пение, парализовавшее Филиппа, ослабевало. Через пять минут он хоть и не в полной мере, но уже смог воспользоваться прибором.

Полковник Дурасов действительно находился в головном бронетранспортере, и увидеть его можно было бы, наверное, и без всякой телепатии, просто в бинокль. Филипп попробовал проникнуть в сознание следователя из прошлого и вдруг натолкнулся на преграду. Вероятно, из происшедшего в музее на Минском шоссе полковник сделал соответствующие выводы. Специальная каска защищала мозг от чужеродного проникновения.

— Да, у них есть индивидуальная защита, — поймав на себе болезненный взгляд Филиппа, сказала Земфира. — Конечно, я должна была раньше предупредить тебя.

Кнут в руке Милады со свистом обрушивался на костистую спину жеребца. Она хлестала с такой силой, что животное даже перестало всхрапывать. По лопнувшей от удара рыжей шкуре бежала кровь.

«Значит, я ничего не могу? — мысленно спросил Филипп. — Значит, мы действительно все умрем?»

— Умрем, умрем… — причитала тихо Жанна.

«Нет же! — также мысленно отозвалась Земфира. — Я, конечно, не уверена, не так я долго была в будущем, чтобы как следует во всем разобраться, но такая шапочка-каска почти уникальна. Ее изготовление по стоимости сравнимо с пятью космическими крейсерами. Их сделали, кажется, всего пять штук. Одна у твоего следователя Дурасова, одна, понятное дело, у Кински, а где остальные, я не знаю. Может быть, вообще на складе в сейфе лежат».

Слева от саней упало в снег зерно, и с легким электрическим шипением, разбрасывая снежные хлопья, в небо стала подниматься серебряная спираль. Спираль росла, как лестница, все больше и больше наклоняясь в сторону бригады зачистки. Филипп понял, что никакая это не механика. Спираль — живое существо, такое же разумное, как и он сам… Но точечный удар пустотной бомбы разорвал серебряную спираль на тысячи осколков.

Длинные кривые осколки разлетелись во все стороны. Один, пробив шубу Филиппа, вонзился в дерево саней.

Филипп Костелюк выдернул осколок, он был похож на длинный, обоюдозаточенный клинок. Попробовал пальцем. Больно. На пальце выступила кровь. Филипп закрыл глаза и сосредоточился. Похоронное пение почти ушло из его головы, и он легко поймал в зоне ближайшего действия ЛИБа несколько десятков самолетов. Поймал, будто на экран радара. Времени особо не было, и он не раздумывая вошел в сознание сразу всех доступных пилотов.

Продолжая размахивать кнутом, Милада уже стояла в санях. Жанна все так же прижимала лицо к животу Филиппа. Ариса лежала неподвижно на спине, и не понять — жива ли еще, а Земфира, вытащив бинокль, смотрела назад.

— Все верно, — сказала она. — Все верно. Только будь внимателен, Филипп. Нужно, чтобы бомбы накрыли точно авангард. Если полковник Дурасов выйдет из игры и не сможет отдавать приказы, ты легко расправишься с остальными.